Главная » Стихи для детей » Детские стихи и рассказы про маму » За что спасибо маме говорят, окончание рассказа
Как война по пятам ходит
— Мама! Как война по пятам ходит? — спрашивает Таня. Нина Игнатьевна опустила руки с шитьём на колени и не сразу находит, что ответить.
— Откуда ты знаешь? Кто тебе это сказал? — спрашивает она, желая оттянуть время. А сама думает: «Вот и подросла моя Таня, всю правду хочет знать».
— Мне бабушка сказала, что нашего папу в мирное время война догнала, что она за ним всё время по пятам ходила…
Трудно Нине Игнатьевне рассказывать о своём муже. Пришёл он домой с работы, лёг на диван отдохнуть и больше не встал. Остановилось у него сердце. Навсегда остановилось. Видно, в самом деле война за ним по пятам ходила.
И рассказала Нина Игнатьевна про всю жизнь Таниного папы.
…Таниному папе было всего пять лет, когда началась война. Кроме него в семье было ещё четверо детей. Старшему пришло время паспорт получать, а самого маленького ещё грудью кормили.
Надел Танин дедушка, которого она знает только по рассказам, солдатскую шинель, обнял свою жену, поцеловал старших детей, каждого по очереди, маленького на руках подержал, а самому старшему положил руки на плечи и сказал:
— Помни, сын, что ты теперь остаёшься вместо меня. Маминой опорой будешь, младших в обиду не давай и защищай от беды, пока я не вернусь.
Сказал так и ушёл. И больше не вернулся. Погиб от вражеской пули.
Жила семья солдата недалеко от границы в небольшом городе.
С каждым днём фронт подходил всё ближе и ближе.
Красным пламенем полыхало по ночам небо на западе. Летали над городом вражеские самолёты.
Однажды прилетели фашисты и сбросили свой смертоносный груз.
В это время вся семья Таниного папы ужинать собиралась. На тарелках горячая картошка дымилась, возле каждой тарелки лежал тоненький ломтик хлеба. А самого маленького солдатская вдова грудью кормила.
Вдруг раздался взрыв и обрушилась стена дома, и погибли под стеной в собственном доме женщина и ребёнок.
Заплакали девочки, сёстры Таниного папы, а Танин папа хоть и маленький был, но не заплакал. Побледнел, губу закусил.
Встал старший сын, вспомнил, что ему отец-солдат завещал, схватил детей за руки, вытащил на улицу, в огороде между грядок укрыл. А в это время фашисты совсем низко летали, из пулемётов расстреливали тех, кто не успел спрятаться и от страха по улицам бегал.
Так остались дети одни, без отца и матери.
А фашисты уже к городу подходили.
— Надо двигаться на восток, — решил старший солдатский сын. — Эх, ушёл бы я на фронт, если бы не отцовское завещание.
Собрали солдатские дети в узелки всё, что могли унести, и пошли по дороге на восток. Идут-идут, устанут. Сядут у дороги, посидят, хлебца пожуют. А когда хлеб кончился, кормились тем, что давали им такие же беженцы, как они.
Ночевали под открытым небом, под кустом или под стогом сена.
Уснут младшие, а старшему не спится, всё свою думу думает. Да ещё боится, что вдруг уснёт, а с младшими какая-нибудь беда случится.
Сидит он однажды ночью, смотрит, как пылает небо на западе, где их дом разрушенный остался. «Наверно, — думает, — фашисты в город вошли, последние дома жгут…» Только так подумал, слышит: рядом кто-то вздохнул. Смотрит — это пятилетний брат.
— Ты почему не спишь? — спрашивает старший солдатский сын.
— А ты почему не спишь? — вопросом отвечает младший солдатский сын, Танин папа.
— Я — мужчина, — ответил старший.
— И я — мужчина, — ответил младший. — Сестрёнки спят, они девочки, а я — мужчина, как ты.
Обнял старший младшего за плечи, прижал к себе и понял, что за две недели повзрослел младший.
Пошли они утром дальше, а война за ними по пятам пошла.
Трудно было солдатским детям уйти от войны.
Когда приходили в чужие деревни, старший солдатский сын ходил по домам и предлагал кому дров наколоть и поленницу сложить, кому воды наносить. Мужчин в деревнях не было ушли с врагом воевать. А женщины были рады помощнику.
— Чем же тебе заплатить за работу? — спрашивали они.
— Только накормить, больше ничего, — отвечал старший солдатский сын.
— У самих ничего нет, только одна картошка, — отвечали женщины.
— Хоть картошкой покормите, со вчерашнего дня во рту крошечки не было.
Соглашались женщины. Принимался старший солдатский сын за дело. А когда заканчивал работу, приводил и сажал за стол двух сестрёнок и братишку.
— Что ж ты, милый! — всплёскивали хозяйки руками. — Мы думали, что ты один.
Старший солдатский сын отвечал:
— Меня можете не кормить, я большой, потерпеть могу. Дайте им, они маленькие.
Жалко было людям сирот, кормили и с собой давали.
В одной деревне им особенно повезло. Предложили старшему солдатскому сыну постоянную работу: коров пасти, а за это его кормить должна вся деревня по очереди. Один день в одном доме покормят, второй день — во втором, и так до конца деревни.
Он сразу же согласился. Но предупредил, что с ним — две сестры и брат.
— Не для себя в пастухи нанимаюсь, а для них. О них должен заботиться. Если бы только о себе думал, ушёл бы в армию… — сказал старший солдатский сын.
Подумали-подумали женщины — а они ведь тоже все русские солдатки — и согласились.
А когда старшему брату пришла повестка явиться в военкомат, поцеловал он сестрёнок, положил младшему брату руки на плечи:
— Помни, что ты теперь остаёшься вместо меня. Сёстрам опорой и защитой будешь.
И ушёл.
Младший солдатский сын, Танин папа, всю жизнь помнил слова старшего брата. Танин папа был младше своих сестрёнок, но они всегда советовались с ним, считались с его мнением. Он всегда был для них защитой и опорой. А сёстры помнили, что с ними рядом хоть и маленький, но мужчина, младший солдатский сын.
Трудно было нашей Родине и с врагом бороться и тыл укреплять. Но никогда не забывала она о детях, которые остались без отца и без матери.
Выросли солдатские дети, образование получили.
Стали они работать, свои семьи завели, а дружба у них осталась на всю жизнь такая же крепкая.
Но война всё по пятам шла. Шла она своими невидимыми тропинками.
До тех пор шла, пока не догнала младшего солдатского сына.
Был он уже взрослым, имел двух детей, Серёжку и Таню, но по ночам ему снилось всё, что он в детстве видел. Всё пылало небо на западе, и всё он бежал куда-то, бежал…
Пришёл он раз с работы, лёг отдохнуть и больше не встал. Сердце у него остановилось: слишком много в детстве горя видел, голода и холода перенёс.
Сердце и не выдержало. Догнала его война…
Что такое депутат!
— Мама, ты теперь депутат? — спрашивает Таня и внимательно рассматривает Нину Игнатьевну: не изменилось ли в ней что-нибудь после того, как за неё весь район — и соседи, и рабочие совхоза, и совсем-совсем чужие люди — великое множество незнакомых людей — голосовали на выборах в Верховный Совет РСФСР.
— Да, депутат, — отвечает Нина Игнатьевна.
— А коров доить будешь? — спрашивает Таня.
— Конечно буду. Почему ты об этом спрашиваешь?
Таня смущается, не знает, как объяснить.
— Ну-ну, говори, — подбадривает её Нина Игнатьевна.
— Ребята во дворе говорят, что депутат — это всё равно, что член правительства. Будешь ездить в Москву, а коров доить другие будут.
— Глупенькая ты, моя девочка, — говорит Нина Игнатьевна и гладит Таню по голове. — И ребята твои глупыши. Ведь меня выбрали депутатом в Верховный Совет потому, что я хорошо коров дою. Так как же я теперь их доить перестану? Перестану доить, меня люди уважать перестанут, и я перестану депутатом быть. Депутат — это тот, кто хорошо работает. Поняла? А в Москву я буду ездить только на сессии.
Каждый раз, когда Нина Игнатьевна возвращается из Москвы, Таниным вопросам нет конца.
Мама привозит ей, брату Серёже и бабушке Марии Сергеевне всякие подарки. Показывает фотоснимки — вот они, депутаты, на Красной площади, вот в знаменитом Георгиевском зале, вот группа ленинградских депутатов, а это депутаты сфотографированы с членами правительства.
Смотрит Таня на фотоснимки и не сразу может отыскать маму.
Где же мама?
А вот она.
Красивая, нарядная, торжественная. Совсем не такая, как дома.
И оказалось, мама может не только пироги печь, платья шить, комнату оклеивать обоями, коров доить, на собраниях выступать, но ещё такое может, что Тане казалось совершенно невозможным.
Съездила в Ленинград депутат Брашкина — и появился на центральной усадьбе автобус.
Новый, красивый, чистый. В автобусе — Таня сама сосчитала — двадцать шесть мест.
Сели дети в новый автобус, поехали в цирк, посмотрели, как медведи на роликах катаются, как под самым куполом цирка воздушные гимнасты раскачиваются и перебрасывают одну циркачку так, что сердце у маленьких зрителей в пятки падает.
Окончилось представление, вышли дети на улицу. А на улице — дождь. Те, кто в Ленинграде живут, побежали скорее на трамвай садиться. А совхозных детей свой автобус ждал. Сели в свой автобус и поехали домой. Хорошо иметь свой автобус!
— Молодец наш депутат! Хорошее дело сделала! — говорят люди. — Теперь мы куда хотим, туда и поедем.
Особенно дети рады. Их не только в цирк, на спектакли да на экскурсии возят, но ещё и в школу.
Далеко школа от центральной усадьбы. Один километр надо пройти да ещё половину километра.
Когда хорошая погода, солнышко светит, иди себе, улыбайся, прутиком помахивай, жмурься от яркого света.
А когда дождик идёт, на дороге грязь, лужи — идти тяжело. Так бы и не пошёл в школу. Остался бы дома, в окошко бы на грязные лужи смотрел… Но в школу идти надо.
И ходили дети: осенью — по грязи, зимой — по снегу, по морозу; метель их с ног валит, снег в валенки забирается.
А когда появился автобус, ходить не надо, садись — и поезжай.
Выскочат дети из дома — прыг в автобус!
Поехали!
Замелькают за окнами ёлки, берёзки, лужи, сугробы. В любую погоду весело ехать. Быстро летит автобус. Мягко пружинят кресла.
Хорошо!
Едут дети, смеются, обгоняют пешеходов, машут им руками, и не все дети знают, что этот автобус выхлопотала для них депутат Верховного Совета РСФСР Нина Игнатьевна Брашкина.
Особенно первоклашки думают, что всегда так было!
Золотая Звезда
— Ой, Таня, Серёжа, посмотрите: кто это? — Бабушка Мария Сергеевна развернула только что полученную газету.
Таня перестаёт пить молоко и смотрит на бабушку.
Серёжа соскакивает со стула:
— Где, бабушка?
— Да вот тут в газете, посмотри-ка!
Таня и Серёжа подбегают к бабушке, заглядывают в газету. А в газете мамин портрет. Рядом с портретом написано: «Указ Президиума Верховного Совета СССР».
— Танечка! Серёжа! Радость-то какая! Герой Социалистического Труда! Вот как высоко оценили труд вашей мамы… Да и то подумать — из года в год, из года в год у неё надои рекордные… — Бабушка прикладывает платок к глазам.
— Бабушка, что с тобой? — удивляется Таня. — Никак ты плачешь?
— Это от радости, Таня, от радости. Ты ещё маленькая и не понимаешь, какую профессию выбрала себе ваша мама, не боялась она, что ей трудно будет, не тянулась к лёгкой работе, к лёгкой жизни… Ничего другого не хотела, только с коровами возиться ей нравилось… И вот теперь вручат ей Золотую Звезду Героя и самый почётный, самый главный орден — орден Ленина. Да ещё и золотую медаль «Серп и молот». — Бабушка ещё раз поднесла платок к глазам. Потом улыбнулась Тане и Серёже: — Пойдём скорей на почту, подадим маме телеграмму. Ну-ка, дети, ищите конверт с маминым адресом.
Вот и конверт с адресом Нины Игнатьевны: Крым, Ливадия…
Нина Игнатьевна уехала в отпуск к Чёрному морю, новых сил набирается.
А в Крыму, в Ливадии происходило в это время вот что.
После завтрака отправилась Нина Игнатьевна на море. Поплавала, покупалась, позагорала. Ещё смуглее стала. Хорошо к ней загар пристал — ровно, красиво.
Идёт Нина Игнатьевна с пляжа, полотенцем махровым помахивает. Пришла к себе в комнату, переоделась. Посмотрела на часы — пора обедать идти.
Вошла в столовую, видит: на её столе большой букет цветов в вазе стоит. На других столах нет букетов, а на её столе — букет.
«Наверное, у кого-нибудь из моих соседей по столу сегодня день рождения, — подумала Нина Игнатьевна. — А у кого? Кого надо поздравить?»
Вот и вся столовая заполнилась. Сидят за столами люди, ждут, когда им суп подадут. Смотрит Нина Игнатьевна, никто не похож на именинника. А суп всё не подают, медлят почему-то.
Но никто не требует обеда, все улыбаются и на Нину Игнатьевну поглядывают. Она тоже улыбается. А чему улыбается, сама не знает. Просто так, вместе со всеми.
Тут входят в столовую директор Дома отдыха, главный повар и ещё несколько человек. В руках у директора газета, у повара на блюде — пирог, красивый, большой, круглый.
— Внимание! — говорит директор. И сразу все замолкают.
Тишина наступила.
И прочитал директор Указ Президиума Верховного Совета СССР. Все стали хлопать в ладоши, а кто-то даже крикнул: «Ура!»
Бросились все к Нине Игнатьевне, стали обнимать её и целовать, а повар поднял блюдо с пирогом над головой и просил испуганным голосом:
— Товарищи, товарищи, пожалуйста, поосторожнее, а то пирог опрокинете, красоту испортите…
Когда отошли люди от Нины Игнатьевны, поставил повар пирог на стол.
Разволновалась Нина Игнатьевна от неожиданности, встала и сказала:
— Спасибо вам! — И поклонилась — и директору с газетой в руках, и повару в белом колпаке, и всем-всем, кто поздравил её. Хотела она ещё что-то сказать, да перехватило у неё от волнения горло. Так ничего больше и не сказала, слишком неожиданной для неё оказалась эта радость.
Ещё раз сказала: «Спасибо!» — и стала большой пирог на порции резать, чтобы всем в столовой хватило.
А в совхозе в это время митинг собрали.
Пришли на митинг бабушка Мария Сергеевна, которая двадцать пять лет дояркой работала, а потом на пенсию вышла, Серёжа в наглаженном пионерском галстуке и Таня в новом платье.
Стали в сторонке, стесняются от того, что все на них смотрят.
А к ним разные люди подходят и руки жмут. И Марии Сергеевне, и Серёже, и Тане.
— С чем нас-то поздравляют, бабушка? — спрашивает Таня.
— С тем, что моя дочь, а твоя мама, такая знаменитая теперь. Меня благодарят за то, что я такую дочь вырастила, а вас за то, что не мешаете маме делом заниматься…
— Мария Сергеевна, выступите с трибуны, расскажите про вашу дочь, — просят бабушку разные люди.
— Вы же её сами знаете не хуже меня, — отвечает бабушка и не идёт на трибуну. «Что же это я своей дочерью хвалиться буду? — думает она. — Для меня моя дочь всегда лучше всех. Пусть её чужие люди хвалят. Им со стороны видней. А я послушаю…»
Многие люди поднимались на трибуну, говорили о прекрасной доярке Нине Игнатьевне Брашкиной, мастере своего дела и прекрасном, верном товарище. И сами обещали равняться на неё и работать ещё лучше.
А когда Нина Игнатьевна из Крыма вернулась, вручили ей Золотую Звезду, и Золотую медаль, и орден Ленина.
Полдня ходила Нина Игнатьевна с наградами. А потом переоделась, села на велосипед и помчалась на ферму. Уж очень она соскучилась по своим коровам — по Амбе, Барышне, Балалайке, Тине, Каме…
Подошло время коров доить.
Танки на ферме!
— Танки на ферме! Танки на ферме! — Таня вбежала в комнату и схватила маму за руку. — Пойдём скорей! Пойдём скорей! На нашей ферме танки!
— Ну что ты так расшумелась? — улыбнулась мама. — Я знаю, что на нашей ферме танки. Их установили несколько дней назад.
— Настоящие танки? — спросила девочка.
— Их только так называют. Это совсем другие танки, не такие, как ты подумала. Это просто название такое для огромной цистерны с молоком… Теперь, при машинной дойке, молоко сразу поступает в молокопроводы, а потом в эти танки…
… Многое изменилось за последнее время на ферме. Когда-то Танина бабушка доила коров руками. Потом появились машинные аппараты, Нина Игнатьевна доила уже машиной, но долгое время приходилось ей ворочать тяжёлые бидоны с молоком. Потому что молоко сначала поступало в вёдра, а потом из вёдер его переливали в бидоны, а из бидонов перекачивали в машины и развозили — на молочный завод, в город, в детские сады…
Богател совхоз. Теперь он мог приобрести более современную технику, устроить на ферме молокопровод. Молоко прямо из коровьего вымени поступает в молокопровод и по молоко-проводу идёт в танк.
Это — самый мирный танк на земле. Он не двигается и не стреляет. В нём — свежее парное молоко. Из этого танка молоко перекачивается прямо в машину с жёлтой цистерной. На боку цистерны так и написано: МОЛОКО. Бегут эти машины из совхоза по шоссейным дорогам к городу, а потом по городским улицам.
Нет человека, который бы не видел такую машину. И ты её видел, не правда ли?
А Нина Игнатьевна теперь не просто доярка, а оператор машинного доения.
За что тебе спасибо говорят!
Пришла Таня с мамой по делам в соседнюю деревню. Дела были у мамы, а Таня пошла просто так.
Идут по деревне.
Навстречу им мужчина.
Увидел Нину Игнатьевну, поздоровался. А потом сказал:
— Большое вам спасибо, всё у меня теперь хорошо.
— Ну что вы, что вы! Не за что меня благодарить, я свой долг выполняла, — смутилась Нина Игнатьевна.
Идут дальше.
Навстречу им женщина.
Остановилась женщина. Поздоровалась и говорит:
— Большое вам спасибо, Нина Игнатьевна. Теперь у меня всё хорошо.
— Что вы, что вы… — ещё больше смутилась Нина Игнатьевна. — Я свой долг выполняла, ничего такого особенного не сделала.
Идут дальше. Навстречу ещё одна женщина. И тоже поздоровалась и спасибо сказала.
— За что тебе спасибо говорят, мама? — спрашивает Таня.
И рассказала Нина Игнатьевна, что эти люди обращались к ней за помощью. И она им помогла.
Мужчина, который им встретился, демобилизовался из армии, к отцу приехал. Отец его раньше в другом месте жил. А пока сын в армии служил, отец в совхоз «Красногвардейский» переехал. Не хотели демобилизованного солдата в совхоз принимать, не было у него комнаты. Пришёл он к Нине Игнатьевне, поговорила с ним Нина Игнатьевна, показался он ей человеком хорошим. В армии благодарности от командиров имел. Значит, и в совхозе будет хорошо работать.
Поняла Нина Игнатьевна, что директор совхоза разговаривал с солдатом невнимательно, в спешке. Пошла сама к директору совхоза, рассказала всё, что знала о солдате и о его отце…
— Вот оно что! — всё понял директор совхоза. И стал солдат в совхозе работать.
А первая женщина, которую они встретили, это — жена солдата. Она вместе с ним приехала и очень расстроилась, когда её молодого мужа в совхоз не приняли.
Теперь эта женщина воспитательницей в детском саду работает, вот она и сказала Нине Игнатьевне спасибо за то, что она помогла её мужу на работу устроиться и ещё больше укрепила в ней веру в то, что её муж — хороший человек.
— А вторая женщина за что тебе спасибо сказала? — спрашивает Таня.
Рассказала Нина Игнатьевна и о просьбе этой женщины.
Работала она на птицеферме. Семья у неё, дети. Жили в маленькой комнате. Тесно.
Просила женщина выделить ей квартиру. Пообещали, что дадут, а когда стали распределять, оказалось, что квартир мало, не достанется этой женщине.
Расстроилась она и пришла к своему депутату, к Нине Игнатьевне.
Обратилась Нина Игнатьевна в комиссию, которая распределяет квартиры. Попросила проверить все списки и ещё раз посмотреть, кто больше всего нуждается в улучшении жилья. Оказалось, что в списки попала семья, у которой и комната побольше и детей поменьше, чем у той женщины. Решили этой семье выделить квартиру в следующий раз.
С разными делами и просьбами приходят люди к своему депутату. Всех надо выслушать, каждому помочь.
Вот и говорят люди спасибо за то, что помогла Нина Игнатьевна квартиру получить, на работу устроиться; за то, что новый автобус в совхозе появился, за то, что коровы у неё хорошие, здоровые; за то, что они много молока дают. И другие доярки говорят спасибо за то, что с Ниной Игнатьевной рядом работают, передовой опыт перенимают, учатся у неё трудиться и жить.
И зоотехник, и бригадир говорят Нине Игнатьевне спасибо за то, что она точно выполняет все их указания.
И директор совхоза говорит спасибо за то, что Нина Игнатьевна своей работой другим пример показывает, за то, что своими делами прославляет родной совхоз.
И мы все говорим спасибо Нине Игнатьевне и таким людям, как она, за то, что у нас на столах и сметана, и творог, и сыр, и сладкие сырки, и молоко. Ведь если бы не было молока, то и мороженого дети не имели бы! Ведь и мороженое делают из молока и сливок.
Вот за что говорят спасибо Нине Игнатьевне Брашкиной.
»»» Начало рассказа За что спасибо маме говорят
Еще рассказы о маме на сайте Chudesnayastrana.ru